– С возвращением, мастер Кронхайд. Как слетали?

– В высшей степени продуктивно, – ответил носитель черного плаща низким искусственным голосом.

– Как там мой анализ крови? Много интересного узнали? – спросил Эдвард, натягивая верхнюю одежду.

– Вы абсолютно здоровы. Не выявлено никаких известных нам патологий, никаких вирусов, паразитов. Вы аномально здоровы.

– Что ж, такая аномальность мне по душе!

Из-под плаща Кронхайда появилась крохотная черная сумочка с молнией, из которой был извлечен сверкнувший шприц.

– Вакцинация является необходимой.

– Я не боюсь шприцов.

Процесс занял всего ничего, и Эдвард вновь согнул руку в локте, чтобы удерживать проспиртованную ватку.

– Ну что, идем?

Абориген медленно повернул голову, осмотрел помещение. Можно было предположить, что он задержал взгляд на столе.

– Один момент, я сообщу старшему офицеру о том, что мы покидаем расположение.

Кронхайд отсутствовал недолго, а вернувшись, попросил следовать за ним.

Не обращая внимания на работников штаба, которые украдкой поглядывали на покидавших здание, Аволик и Кронхайд вышли под открытое небо. Облачность умерилась, и солнце ярко озарило окрестности, внушая воодушевляющий настрой. Транспорт, на котором прилетел абориген, оказался уже иным. То было летательное средство куда меньших размеров, но много более изящное, снабженное тремя пропеллерами вместо четырех. Салон покрывала кожа, в его начале, перед дверкой в кабину управления сидела молодая красивая брюнетка в строгом платье, которая преподнесла пассажирам серебряный поднос с напитками, когда транспорт мягко поднялся в воздух.

– Панхе́рбы, господин Аволик?

– Градус?

– Что?

– Крепость?

– А. Довольно крепкая.

– Попробуем!

Жидкость янтарного цвета была разлита по стаканам, и Кронхайд скинул на плечи капюшон. Дотоле иномирец краем глаза мог заметить слабый металлический отблеск в районе подбородка, но вот выдалась возможность разглядеть наконец облик аборигена. Или, вернее, вид маски, которую тот носил.

Она походила на созданный из черного материала противогаз, плотно прилегавший к лицу. Нижнюю часть маски сработали из полированной бронзы и в районе подбородка снабдили штукой, похожей на ту, что крепилась к лицу кадавра-стража, – овальный выпуклый предмет с вертикальными щелями, за которыми угадывалась сетка динамика или чего-то вроде. Выше этого предмета располагались гнезда для дыхательных фильтров, ныне пустовавшие. Линзы маски казались почти черными, но отливали красным.

Абориген достал из-под плаща предмет, похожий на портсигар, и вынул из него длинный, но тонкий резиновый шланг, эдакую черную макаронину. Один конец был продет через открывшийся в районе рта клапан, другой – опустился в напиток. Великий оборотник решил не отставать.

– Фруктовый коньяк! Восхитительно!

Кронхайд закончил с алкоголем, вернул шланг в «портсигар», закрыл клапан герметичным колпачком.

– И что, так всегда? – спросил вазари.

– Издержки служебного процесса. Мы можем перейти к деловым вопросам?

– Пожалуйста.

– Сейчас нас везут в Целесий, столицу Дайгула. Вас поселят в подобающих условиях – в резиденции одного высокопоставленного человека, которая пустует ныне по причине зимы. Как только Добрые Отцы вынесут решение касательно вашего запроса, вы сможете продолжить путь либо покинете мир вместе со следующим поездом.

– Благодарю за заботу и обхождение.

Кронхайд покопался немного под плащом и достал на свет божий маленький футлярчик, который протянул иномирцу. Внутри лежал перстень-печатка с неким выгравированным символом.

– Добрые Отцы выделяют вам один повелитель как нашему очень важному гостю. У него, конечно, ограниченные полномочия, но для руководства в пределах временной резиденции их хватит. Также повелитель является подтверждением вашего высокого статуса для любого государственного служащего.

– Как мило с их стороны, в особенности если учесть, что я еще не овладел местным языком.

– Адепты Белого цеха привяжут к вашему повелителю штат прислуги и охраны, которая будет повиноваться мысленным командам. Не расставайтесь с ним, артефакты сего качества обычно не выходят из употребления круга высочайших чинов, это большая ценность.

Эдвард Д. Аволик внимательно рассмотрел дар, экспертным своим взглядом устанавливая его ценность, хмыкнул едва заметно и надел перстень на один из пальцев, где уже находилось золотое кольцо.

Путешествие заняло порядочно времени, летательный аппарат выбирался из глуши в населенный центр полуострова Мелинзар – средоточия мировой разумной жизни. Под днищем летуна начали появляться признаки инфраструктуры в виде мощеных дорог и небольших поселений. Время от времени в иллюминаторах открывался вид на каменные города дайгулитов – все как один небольшие и аккуратные, но совершенно незащищенные. Стены если и существовали, то старинные, невысокие, способные защитить разве что от дикого зверья, не более. Впечатление изменилось немного лишь на подлете к Целесию, городу, построенному мертвецами для живых.

Целесий был велик, хоть и не беспрецедентно. Такой же аккуратный, как другие города, но более развитой, с обширными заводскими районами, обилием массивных и неповторимых построек, главной из которых являлся Бледный шпиль, – тонкая башня белого камня, самая высокая постройка мироздания, дом Белого цеха. В лучах закатного солнца она казалась красной.

Посадочная площадка, на которую опустился их летун, находилась на территории лесного заказника близ столицы, где ожидал автомобиль. Оный транспорт имел два яруса, белый корпус поблескивал металлической лепниной, все три пары колес красовались зеркальными дисками. Путешествие по дороге прошло на верхнем ярусе, в просторном, отделанном красным бархатом салоне, тогда как шофер находился внизу, вместе с парой вооруженных кадавров-охранников.

Целью их путешествия оказался особняк, стоявший на одной из улиц респектабельного района столицы. Жилище внушало уважение, говорило о классе. Кованые ворота открыл мертвец в дорогой ливрее, а на пороге особняка встречал солидного вида мужчина средних лет с обширной лысиной, кое-как прикрытой волосами, и с тонкими усиками. Мужчина был дороден и постоянно потел, несмотря на холод вокруг.

– Приносим нижайшие извинения, господа, – начал он, успев лишь поклониться, – звонок мы получили всего несколько часов как. Благородное семейство не намеревалось возвращаться до весны, дом еще не отоплен…

– Вы все успеете, – заверил Кронхайд тоном, не подразумевавшим вероятности обратного. – Это господин Аволик. Он вас пока не понимает, однако вскоре станет понимать. Отныне вы – его слуга, господин Торий. Персонал будет поставлен цехом в ближайшее время. Здание переводится на режим строжайшей секретности, все линии связи будут демонтированы немедленно.